[AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/0013/e1/a6/28-1495508168.png[/AVA] And all I see
Is you next to me
A ghost of you tangled up in my sheets

Бледная рука - пару лет назад она была карамельной, загорелой и такой живой, - опускается на излучающую тепло морду дракона, тонкие пальцы проходят сквозь короткую, жесткую шерсть цвета запекшийся крови. Урзас сразу отвечает на прикосновение (холодных) рук, пытаясь оказаться как можно ближе к наезднику - его огромная морда еле пролазит сквозь прутья огромной клетки, которые все здесь называют стойлами. Ледяные глаза смотрят на животное с тоской и волнением, хотя окружающие нашли бы в этом взгляде только апатию - они никогда не пытаются увидеть сквозь слои прозрачных масок, всегда одетых на Бенедикта. Ему все-равно на мнение окружающий - они всегда были лишь чуждым шумом и неприятными взглядами. Уроборос был и всегда будет его самым близким другом, и поэтому оставлять его за решеткой, как какого-то преступника, раняло душу принца. Но он понимал - ненавидел, но понимал, - что такого зверя нельзя оставить на свободный полет. Бен сам видел, как эти прекрасные клыки разрывали человеческое тело, с такой легкостью и без особых усилий, чувствовал запах горелой плоти. Нет, Ургаш не миловидный пони - он дикий жеребец, которому нету равных. Кроме юного Меркта, конечно - они всегда понимали друг-друга, два монстра в океане обычных душ.
- Мне надо идти, - он шепчет это, как просьбу, как мольбу - он не хотел видеть красного ящера с таким тоскливым, когда парень будет уходить. Он хотел, что бы его дракон понял его чувства и отошел в темные глубины клетки - стойла, - без лишних показов верности. так было бы легче, для них обоих. Но Урзас не разделяет его взгляды на эту ситуацию и только больше тянется к знакомой ладони. Тихий рык, словно мурчание, вырывается из горла огнедыщащего - люди вокруг подпрыгивают и кто-то даже взвизгнул. Их страх был естественнен - Урзас Ургаш Уроборос был одним из самых больших и опасных драконов в Изумрудном Флоте, к тому же - виверн, который одинакого опасен как и с морды, так и с хвостом.
- Я скоро вернусь, - говорит спустя какое-то время Бенедикт, вызывая еще один мурлычащий рык, в этот раз громче, из горла дракона. В этот раз визгов нет - слабонервные уже покинули стойла. Без особого желания, одержимый отдаляет свою руку от гигантской морды, уже скучая по теплу кожи и дыхания животного. Красный скулит - только его скул является холодеющим кровь рыком, и он пытается вырваться из своей тюрьми, пруты трясутся под его неудержимой силой.
- Я скоро вернусь, - еле слышно повторяет парень, кинув последний взгляд на своего любимое существо перед тем, как развернуться и уйти в сторону своих бараков без остановок. Он слышал грохот и рыки, доходящие из стойла, и сжал руки в кулак по бокам, что бы не развернуться и выпустить хищника из его клетки и пуститься в далекие края на его спине - без седла, без поводьев, без брони и других людей. На острова за морями, на просторы без названий. но он не может. Не может сдаться и потерять контроль над своими импульсами, ибо это пробудит ее. И пока она спала и была безмолвна, Бенедикт был почти рад. Почти. потому что мало что может принести натсоящую радость в эти дни, и когда-либо ранее. Его жизнь была яркой, но далеко не за счет приятных событий в ней - она была яркой, как губящее пламя и тысячилетний лед, краски смерти и отчаяния застывали в портрете абсолютного гнева. Гнева на мир, не остановимая ярость, которую черноволосый закапывал глубоко в своей сердце, подальше от белых когтей Демона.
Он не обращает внимание на окружающие его лица, но держит голову высоко и спину прямо - он не позволяет никому придераться к нему или даже слишком долго сотреть в его сторону. Он заходит в общую комнату бараков, и на секунду все глаза - такие разноцветные, от потчи белых сероглазых северян до абсолютно-черных потомков жителей южных островов и джунглей, - но они скоро оборачиваются в противоположную сторону. все голоса утихают, и наездник скоро покидает комнату - идет вверх по лестнице в свою личную комнату. Обычно, львы живут вместе с соседом - но по той или иной причине, Меркт получил личное жилище. Оно сильно отличалось от его родного дома - как и стилем, так и роскошностью. Вместо мрамора и отполированого песчаника, все сделано из темного дерева. Мебель украшает не драконья кожа разных цветов, а теплые шкуры лосей и медведей. Нету и украшений, и ваз с высокими пальмами - все дешево и сердито, как говорится. Бену особой разницы не было - он мог выжить в самой глубине пустыни без проблем, - но разница между двумя жилищами удивляла его. Разница между двумя культурами - южанами и лесными, - и двумя слоями общества - богатыми и бедными. Он почти соскучился по родному Канмиру с его дурацкими двумя стенами и одомашнеными, как собаки, линвормами на улицах. Но он не будет жаловаться - кто будет слушать его жалобы.
Кто-то замурчал среди стопки шкурок на его кровати - и скоро из них вылезла большая совиная голова. Рысьины ушки на голове Клодии сразу направились в сторону своего хозяина. Она мяукнула и окончательно вылезла из теплых шкурок, когда черноволосый сел рядом с ней и начал чезать ее за ушком. Она была размером со среднюю собаку - маленькая среди грифонов, но далеко не безопасная. Она была подарком одной из служанок дворца, когда она узнала. что парень уезжает в Лесную Республику. Она объяснила, что здесь эти соворыси встречаются часто и нередко одомашниваются в роли питомцев. Клодия была еще молода и полна энергии илюбопыства, и ее не беспокоила одержимость ее хозяина. Бледнокожий уже привык к близости полукошки, к ее теплу и веселому расположению. Она залезла к нему на ноги и уложилась всем весам на него. Бен позволил себе небольшой смешок и начал гладить пушистую спину совушки. Он положил локоть другой руки на свободную часть своих колен и положил голову себе на руку, прикрывая веки. Мурчание хищницы путешедствовало вибрациями через его тело, словно музыка, и успакаивало его. Он думал поспать немного беред вечерними тренировками, но просто посидеть со своим питомцем он тоже не против.