Scream out "what will save us?"
Кричат: "Что спасет нас?"
And the sky opened up,
И небо разверзлось,
Everybody wants to change the world,
Каждый хочет изменить мир,
Everybody wants to change the world
Каждый хочет изменить мир,
But no one, no one wants to die,
Но никто, никто не хочет умирать,
Wanna try, wanna try, wanna try, wanna try, wanna try, now
Хочу попробовать, хочу попробовать, хочу попробовать сейчас,
I'll be your detonator
Я буду твоим детонатором.

Загорелся кровавый рассвет. На небесах краски смешивались в своем хаотичном буйстве. Желтое взрвыалось на нежно-розовом, оранжевое запятнало ярко-золотой, нежно-голубое растеклось по светло-фиолетовому. Но солировал ярко-красный. Никлас не спал. Из его денника были видны эти рассветные причуды неба. В полнейшем недоумении он рассматривал эту шутку природы. Какие процессы в ней заставили небо так себя повести? Что могло заставить серьезного, остепенившегося, авторитетного и безгранично-влиятельного гиганта так запестреть, подобно попугаю, крикливому попугаю, что притягивает к себе взгляды посетивших птичьий рынок своими громкими воплями: карканьем, перемешанным с нецензурной бранью. Ник зачарованно смотрел в небо, не в силах найти ответы на свои вопросы, не в силах оторваться, не в силах проникнуть в этот пейзаж или пропустить его в свое сердце. От этого всего он тихонечко заржал, затряс головой. Внезапно небесный сюжет начал тускнеть. Глаза Винсента стали медленно закрываться, граница между былью и грезами померкла, а затем и вовсе стерлась, и он задремал.
Теперь он будет не в силах сказать себе, было ли увиденное сном, безумным рассветным видением или аномальной реальностью.
Официальное начало утра стало гораздо менее сказочным. Конь тщетно высматривал конюха, которрый был желанным гостем в его деннике, ведь очевидно, у того отпуск. Винсент опустил глаза и обиженно загугукал. Незаметно для себя он стал все чаще ржать по поводу и без повода. Не будучи услышанным никем, он стал все чаще говорить сам с собой.
Он бросил скучающий взгляд на своих соседей. Он смирился с мыслью, что им повезло больше. У них есть закрепленные за ними спортсмены, регулярные тренировки, регулярные испытания. Хотя Ник хотел не этого. Ему хотелось быть востребованным, быть принятым, быть реализованным. Быть необходимым. Но на такую цену он пойти не мог. Он никогда не сможет стать средством для достижения призовых мест. Он ищет человека, которому был бы нужен не за необычную внешность или потенциал. А в итоге раз за разом у него остается только пожилой конюх, чьи руки, когда они гладят Ника по носу, щекам, ужасающе ласковые, чей голос всегда спасительный, чьи глаза безмерно добрые. Но ему не нужен конь. Никлас уже даже не может на него обижаться. Но в вознаграждение лишь принимает ласки и угощения и не выганяет из денника, как всех остальных.
Ах, простите, вру. Есть в жизни фьорда еще кое-кто. От этого человека Никлас не должен ждать ничего, ни любви и преданности до гроба, ни взаимоподдержки и помощи, тревоги и волнения. Но есть в этом человеке (к слову в этой представительнице прекрасного пола) что-то такое, что усмиряет норов Винсента, что позволяет ей вытворять с ним что угодно абсолютно безнаказанно. Только не смейте думать, что это ее очарование, творящее удивительные вещи. Она не феечка из сказки, приручающая норовливого жеребца. Такие феечки часом слишком приставучие и им на долгую память о себе конь оставляет укусы и синяки. (Но это ведь не значит, что юная леди не бывает милой, о поверьте мне, еще какой! Вот только это - не то. Не причина стать значимым человеком для фьорда.) И точно не их сценарий в котором она внезапно проявляет железный внутренний стержень, что восхищает жеребца до глубины души и заставляет идти за ней на цыпочках, осторожно, выполняя любую прихоть, ведь первым делом встретив кого-то очень самоуверенного, он будет делать попытку потягаться с тем, кто сильнее его. Ник поспорит с этим человеком лишь за уважение. "Ты мощнее и разумнее, хорошо, я отойду в сторону." Но даже если он зауважает и примет кого-то,  не стоит ждать сговорчивости и уступок. Их история далеко не так прозаична, какой кажется на первый взгляд.
Он сам не помнит, почему решил следовать за ней, но смысл, возможно, в том, что ей также ничего не надо от него. Здесь совершенно другой подход. Ей не нужен спортсмен в нем, не нужен надежный и удобный конь, не нужен учитель. Ею двигают другие цели, и подчас разные. Одинаково эгоистичные. Одинаково непонятные Нику. Она разбавляет его рутинную жизнь своим инаковым подходом. Каждый раз по-новому. Впрочем никто и не обещал, что он будет гуманным или адекватным. За эту непривязанность, за эту неординарность, за эту непостоянность, недостоверность, неосторожность Ник позволяет ей столько всего.
Лиса... Ее непосооянство считают за недостаток. Ее странности осуждают. Ее меряют презрительными взглядами, но вряд ли Ник когда-то задумывалась об этом. Ему нужно что-то другое, что-то отличное от затертого существования его соседей по конюшне, и Лиска дает это ему.
Подчас его так утомляет эта вечная корыстливость  и алчность, это безразличие, лживость, скука людей, которых он видит вокруг, что он не позволяет им прикасаться к себе, не позволяет входить к нему, он бросается на двери денника грудью, он ночами бесперестанку кружит по деннику, он разбивает запястья в кровь. Но радостно встречает Лиску даже когда она в дурном настроении, даже когда приводит кого-то из своих зверей, даже когда собирается работать его. Быть может единственным выходом хозяина конюшни будет отдать фьорда ей, позволить им продолжать в том же духе, отпустить их, вот только что это даст? Он ей не нужен. Она ему тоже вряд ли. Если хоть на минуту представить, что их может ждать... Великие достижения в спорте? Идеальное взаимопонимание? Консонанс?
Лисонька... Иногда мне кажется, что ты прожжешь мою шкуру насквозь этим дерзким взглядом. Я знаю, что я не твой идеальный конь, но разве ты когда-то упрекала меня за это? Разве заставляла становиться идальным? Разве хоть раз просила невозможного от меня? Я знаю, что и ты не мой идеальный человек, но все-таки всегда встречаю тебя ржанием.
Этим утром его грузят в коневоз и отвозят по ощущениям куда-то очень далеко. Конь может себе представить, какое огромное расстояние проносится где-то под его копытами. Когда его выводят из замкнутого пространства, он замирает. Взгляд уперся в темно-зеленые верхушки деревьев. Никлас раздувает ноздри и отказывается реагировать на человека, что упрямо дергает чембур, пытаясь вернуть себе внимание жеребца. Коню показалось, что они в Норвегии, и он забывает как дышать. Радость словно пулей выстрелила в голову. Неужели он попал домой?! Но обманчивый ветер уносится прочь. Через минутку Винс понимает свою ошибку, и сердце пронзает острая боль разочарования. Нет, это не его родная страна. Он низко опускает голову и позволяет вести себя куда там надо людям.
Какое-то другое место. Другие лошади и люди. Ник безразлично, безучастно раздумывает где он и зачем. Мимо денника проносится жизнь. Суетливость, торопливость, энтузиазм. Ничего более. С наступлением темноты, со вступлением в свои права синевы, Ник проваливается в сон. Ночь перетекает в утро.
Первые солнечные лучи еще очень ласковы. Ник просыпается и отмахивается ото сна. Он обнаруживает, что спал стоя. А еще то, что жизнь забила ключом еще сильнее, чем вчера. В Винсенте просыпается слабый интерес, но с течением времени, с пробегаающими мимо людьми он возрастает. Что, черт подери, происходит?
Лошадей сделают, бинтуют, одевают в уздечки. Люди надевают шлемы и, взяв хлысты, уводят своих копытных. Глупо надеяться, что это обойдет и фьорда. К его деннику быстрым шагом подходит коновод. Он явно недоволен и рассержен чем-то. Взвиченый, на взводе, он одевает недоуздок на Винсента и дергает его к выходу. За такое обращение человек сразу получает обратную связь в виде зубов, сомкнувшихся на руке. Мужчина вступает в борьбу и пытается огреть Ника концом чембура по морде, но жеребец ловко уворачивается. Плохая идея, плохая идея. Ник больше не сдерживает себя и всем корпусом наваливается на человека, вес позволяет ему без труда сдвинуть коневода с места. Мужчина мало что может сделать, разве что пожалеть о содеянном. Тем временем Винс буквально выталкивает его из денника, но мужичку удается привязать чембур. Он ставит коня максимально коротко и торопливо берется за чистку, нисколько не заботясь о нежности или аккуратности. Конь лишь недовольно прядет ушами. На какое-то время он обездвижен. Но пусть бережется человек, что сумел раздраконить его этим утром.
Коневод приступает к седловке. В с желанной уверенностью и методичностью. Он все еще надеется, что дальше все пройдет легко и гладко, но к его несчастью, очень мало седловок Ника прошли гладко и спокойно. Конь чувствует, как ему на спину мягко лег вальтрап, а затем было грузно положено седло, за этим сразу следует ощущение, будто чем-то кожанным и крепким стягивают ребра. Это туго затянулась подпруга, на секунду сбив дыхание жеребца. Ник раздувает ноздри, переступает с ноги на ногу. Перед концертом встала нелегкая задача: ему необходимо придумать, каким образом одеть на коня уздечку. Впрочем мужчина этот был не из робкого десятка. К тому же времени у него все меньше и меньше. Он отцепляет коня с развязок, перекидывает через шею повод, расстегивает недоуздок. Конь давит на него корпусом, но не может позволить себе большего, потому что его крепко держат под уздцы. Коневод резко снимает недоуздок и буквально вталкивает морду коня в уздечку. Ник чувствует как ударились об зубы железо. Он хочет не позволить тому попасть в рот, но коневод разжимает его зубы и не дает права выбора. В качестве дополнения уздечка оснащена внушительным мундштуком. Пол уздцы выводит жеребца из конюшни. И на что ты можешь быть способен? Ничего у вас не выйдет. - бормочет он про себя. Грубо одергивает коня, не позволяя сходить с ровной дороги. Ник недовольно фырчит, и внезапно он обнаруживает, что они находятся перед выходом на плац. До его ушей доносится множество голосов тех, кто заполнил трибуны в ожидании изящных танцев всадников и их лошадей. Ник вздрагивает. Коневод не выпускает повода из рук. Винсент слышит, как его имя звучит из динамиков. К нему подбегает фигура, и по шкуре будто проносится электрический ток. Лиска!